Дверь и Ключ (продолжение 2)
…ну так вот, между сквером, фонтаном, Шиллером и зданием на ДД-1 заложен был пространственный ключ, не видимый неискушённому зрителю. А если есть один элемент невидимого диалога, что ничто не мешает предположить, что их несколько, и что диалог весьма длителен, и за ним стоит нечто большее, чем просто архитектурное воображение Фридриха Ларса. Что одним лишь пространственным ключом дело не ограничивается.Это умозаключение относится к Главной двери здания областного правительства, эскизы которой, ни много ни мало, были специально заказаны Герману Брахерту, а сам барельеф исполнен скульптором В. Розенбергом.
Такая дверь похожа на городскую картину: когда ты входишь в дверь с сюжетом, то входишь в сюжет, что на ней изображён.
Уж не знаю, какая именно была «заявка» заказчика, но у Ларса с Брахертом и Розенбергом получилась дверь непростая, потому-то и рассмотрим мы её попристальней: что за история там изображена? кто действующие лица, и каковы обстоятельства места и времени действия?
Сделана она на манер двубортного пиджака с декоративною планкою посередине. Причём планка уже в наше время по военному безстеснительно прикручена к надлежащему месту ржавыми болтами. На этой планке мы найдём несколько замысловатых фигур скульптурного литья, спрятанных в зверино-растительных завитушках. Из них проглядывают чьи-то лица, а за ними и замысловатый сюжет, ждущий своего дешифратора. Пока дешифратор не явился и не принёс с собою библиотеку древних кодов, возьмёмся за эту работу по-любительски, будучи вооружены только скупым набором юного разведчика, который только и можно отыскать в нашем городе. Как-то: лупа походная бывалая, астролябия морская, штангельциркуль инженерный, исторический линзоскоп, глаз зоркий пристальный, ну и командирская линейка, без которой вообще невозможно расшифровать ни одно сообщение.
Что мы с их помощью видим?
Масонский восьмиугольные звёзды, числом восемь, по четыре на каждой створке. Самый главный и крупный элемент в оформлении двери. Маленькие круглые цветочки с семью лепестками, цветики-семицветики, крепят своим расположением периметр «текстовой зоны», если вообразить, что створка – это лист бумаги. И самая интересный и запутанный элемент – планка, состоящая опять-таки из восьми фрагментов-барельефов, каждый со своим сюжетом. Если «читать» сюжеты сверху вниз, то получится любопытная картина.
На самом верхнем фрагменте просматриваются две буквообразные козюки. Имея склонность во всяком орнаменте видеть послание, можно разглядеть сверху букву S, а снизу её – упрощённый цветик-семицветик, у которого оторвали два лепестка, отчего у него из мест отрыва выросли протуберанцы-ложноножки. Может, он и напоминает какую-то букву, только моих наличных приборов не хватило для установления, какую именно…
Второй сверху фрагмент также испытывает нашу способность к дешифровкам. Понятно, что снизу фрагмента три волнообразных линии обозначают или воду, или трёх змей расцветкой в треугольную шашечку, или Водолея по зодиакальному гороскопу. Две козюки над линиями изображают что-то весьма загадочное и премудроковатое. Так, наверное, выглядят нанотехнологии, если посмотреть на них в электронный микроскоп или встретить их где-нибудь на улицы без таблички внизу, подсказывающей, что это биологический робот, способный, например, бесконечно выращивать себе дополнительные щупальца…. (Зачем – неведомо; но ведь интересно ведь! Интересно! – светятся глаза учёных нанотехнологов, стоящих тут же, рядом).
Третий фрагмент приносит вздох облегчения. Видна явственно фигура седобородого старца, который держится отчего-то за живот (либо сложил руки на животе) и попирает ногами всё те же растительные лианы-нанотрубки (бушующие волны?). Из-за плеча у старца растёт дерево с двумя цветами и раскидистыми нановетвями. Уже какой-то позитив, согласитесь! Два цветочка у любого старца – это его дети, пусть даже представленные в аллегорическом виде; всё ж радость на склоне лет.
Четвёртый сюжет ещё более определён: две русалки обнимаются, сплетясь хвостами; а над ними горит восьмиконечная звезда, заключённая в круг с ореолом. Ореол несёт на себе явное знание физико-оптических законов, и обозначает, наверное, то, что в науке называется «интерференция».
В общем, перед нами интерференция двух русалок.
Пятый сюжет (здесь мы переходим из верхней части створки в нижнюю) – опять сплошные завитки и волны.
Шестой постулирует (вот словечко-то!) встречу двух начал, нижнего и верхнего. Которые также изображены в виде почканутых лиан.
В седьмом всё тот же бородатый старец держит в руках чашу, вид у него горький и безотрадный – то ли от того, что литьё стёрлось от времени и придало фигуре ненадлежащие черты, то ли от того, что так замыслил художник. Снизу старика – лианы.
И восьмой, но не последний, сюжет – есть сплетение (борение?) двух тел, одно из которых явно мужское, а второе – неясного пола. В зависимости от пола сюжет выглядит двояко: 1) если второй – тоже мужчина, то перед нами сцена борьбы. 2) если второй – женщина, то перед нами сцена соития. Третьи варианты в тот чопорный век исключались.
Завершает всю композицию полупланка с маленькой фигуркой, имеющая лицо, но не факт, что имеющая тело (опять нанотехнологии!). Лицо в целом оптимистично, и смотрит слева направо в сторону входящих ног. При всём при том и лицо, и призрак тела напоминают лично мне Сфинкса, который во всех языках, кроме русского, женского полу.
И эта Сфинкс смотрит на всех входящих в эти двери. На их ноги. На обувь. На ширину шага.
Вот такая история запечатлена на Главных дверях нашего края.
Вот такая, блин, вечная нано-молодость.
(см. окончание)
МАРЦИПАНОВА поляна
Кракатук
Дверь и Ключ (начало)
Дверь и Ключ (окончание)
