Дверь и Ключ (окончание)
Перед тем, как приступить к эскизу дверей, Скульптор написал письмо, адресованное неизвестному лицу. Строчки письма не дошли до потомков, но в порыве изыскательных истин потомки, вооружившись максимой «рукописи не горят» и историческим линзоскопом, всё-таки различили в Александрийской библиотеке сгоревших книг несколько абзацев:«… воистину, друг мой, мысль о дверях, которые более самих себя, нашла внезапное своё продолжение в моей профессиональной практике. На следующий же день после памятного разговора мне прислали записку, что со мною хочет встретиться господин Л. Воспоследующий разговор почти точь-в-точь воспроизвёл нашу с Вами беседу по набору аргументов, но завершён был заказом одного крупного финансового ведомства. Насколько я понял господина Л, эта дверь должна выражать идею перехода в мир подлинной Власти, а не просто перемещение в весьма заурядное, хотя бы и крупное, финансовое учреждение.
Поговорив с ним так примерно до полудня, я согласился.
При этом его слова, что «только я в Кёнигсберге в состоянии справиться с такой задачей» я склонен воспринимать не как комплимент, а как вполне ясное указание на знакомство с Вами. Шкатулку, которая сослужила Вам службу при составлении эскизов, и её содержимое я ещё раз внимательно осмотрел и нашёл великолепной как по теме, так и по исполнению. Всё ж таки древние были гораздо искуснее нас во всём, что должно нести печать исключительности…»
…на этой фразе текст мутнеет, становится нечёток, и хрусталики льда, служившие нам линзой, окончательно превращаются в воду.
МАРЦИПАНОВА поляна
Кракатук
Дверь и Ключ (начало)
